«Африкосы...»

    О светлое детство! Какие яркие картинки ты оставило в глубинах памяти!

   ...Они были жёлто-оранжевого цвета. Большие ягоды или плоды – я тогда ещё не знал, что это – лежали на блюдце, словно звали: возьми нас, попробуй!    - Это абрикосы, Валерик, – произнёс дедушка, но мне показалось, что он сказал африкосы. Ну где же ещё, кроме как в далёкой и загадочной Африке, о которой я уже знал из книг Чуковского, могли вырасти такие диковины?!    Абрикосы дедушка достал из большой жестяной банки, вскрыв её кухонным ножом. Вокруг банки была обёрнута наклейка с изображением веточки, на которой висели плоды с несколькими листочками. Предварительно я её рассмотрел, но настоящие абрикосы были намного красивее, поэтому я, словно чего-то остерегаясь, взял один и поднёс ко рту.    - Осторожно, внутри косточка, – предупредил дедушка.    Моя рука невольно задержалась, но рот уже предвкушал что-то необычно вкусное, и я придавил абрикос губами.    Да, такого я ещё никогда в своей шестилетней жизни не едал. Новое для меня лакомство было сладким, но не таким, как сахар, а с приятной кислинкой. Мякоть абрикоса прямо-таки растаяла во рту.    Я подтолкнул языком косточку, и она упала на стол.    - А косточки мы потом расколем, зернышки тоже можно есть, – сказал дедушка.    Увы, банка была всего одна. Мне, правда, досталось абрикосов побольше, но всё равно в этот раз я не удовлетворил своё желание наесться этой вкуснятины от пуза, как говорил дедушка. да и разве можно было ею наесться?! Вдобавок к удовольствию я выпил сироп из-под абрикосов, вылив его в чайную чашку из банки, и мои губы ещё долго липли друг к дружке, а во рту ощущалась сладость.    Потом во дворе я с жаром рассказывал дружку Тольке Давыдову о том, какого вкуса абрикосы, а он как бы с недоверием слушал, и было видно, что у него от моего рассказа на самом деле по губам текли слюнки.    Почему мне запомнился этот, казалось бы, совсем незначительный эпизод из детства? Вероятно потому, что в те послевоенные годы мы, дальневосточные ребятишки, даже не видели многого из того, что растёт нынче в садах того же Приамурья, где я тогда жил, а из других краёв мало что привозили. Из-за сурового климата у нас не культивировались ни яблони, ни груши, ни вишни, ни тем более абрикосы. Были ранетки, что-то вроде яблок, но значительно меньше размером, были кислющие и жёсткие маньчжурские груши, были крохотные, как горошины, яблочки-дички, которые становились вкусными только тогда, когда их ударял первый морозец, но, как правило, до этого времени плоды не сохранялись на деревьях: мальчишки срывали. Яблочки варили с сахаром – и это было настоящее объедение.    В рощицах рос боярышник, или боярка, и его разновидность мы  называли эти деревья рязанкой. На базаре можно было купить голубику, или голубицу, и бруснику – эти ягоды росли в тайге, оттуда их и привозили. Кто-то выращивал смородину и малину, и это было делом кропотливым: кустики на зиму необходимо было прикапывать, чтобы не вымерзли, но сохранить их от морозов удавалось далеко не всегда.    Но основным ребячьим лакомством, конечно же, была черемуха. Она росла повсюду: в огородах, палисадниках, садах, рощицах, особенно много её было в перелесках за городом. Это были как высокие деревья, так и небольшие кусты. И те и другие, как только плоды начинали, как мы говорили, буреть, были объектами мальчишеских набегов. Мы знали, где черемуха поспевала раньше, где была крупнее и слаще, и спешили туда, чтобы другие пацаны не успели её оборвать.    Черемуха росла и у нашего дома. Сначала мы жили в бывшей казарме, она была невысокой, ветки дерева нависали прямо на крышу, с которой я и рвал плоды. А у дома, куда мы перебрались, когда мне было пять лет, дедушка осенью посадил несколько черёмушек на краю огорода. Они расцвели весной, летом заплодоносили, а в последующие годы на них было столько много черемухи, что я с разрешения дедушки приглашал полакомиться ею своих дружков – всем хватало. Бабушка сушила плоды, зимой молола их и, добавив немного сахарку, пекла с этой начинкой пирожки. Они были такими - пальчики оближешь!    … А тогда косточки от абрикосов мы собрали, через несколько дней, когда те высохли, дедушка расколол их молотком. Зёрнышки оказались белыми, когда я освободил их из коричневатой оболочки, и, хотя немного горчили, очень вкусными. По крайней мере, мне тогда таковыми показались.    Несколько косточек я посадил в землю, в глиняный горшок, в котором рос цветок – фикус, и потом каждое утро подходил, смотрел – не показались ли зеленые ростки? Но, увы, не дождался…    Кстати, я до сих пор считаю, что абрикосам название африкосы очень даже подходит.